Об отмене налога на аборты (по итогам круглого стола в Госдуме)
В феврале 2019 г. в российском парламенте прошло заседание рабочей группы, на котором одним из главных вопросов стала…
инициатива Патриарха по отмене государственного финансирования абортов (т. н. налога на аборты). Мероприятие вёл известный политик и телеведущий Пётр Толстой. На заседании присутствовали Уполномоченный по правам ребёнка Анна Кузнецова, советник председателя Госдумы Александр Щипков, член профильного парламентского комитета Ольга Окунева, а также ряд целый ряд депутатов представителей традиционных конфессий и известных экспертов.
Подавляющее большинство присутствующих искренне поддержали Патриарха, выступая за укрепление российской семьи. Однако, были и те, кто выступил за детоубийство…
Ниже представлен подробный комментарий одного из участников мероприятия – демографа Игоря Белобородова.
Сейчас, каждый из нас – налогоплательщик, хочет он того или нет, платит налоги в Фонд обязательного медицинского страхования, который предусматривает, в том числе, и финансирование абортов.
Условно говоря, кто-то, ведя беспорядочный образ жизни, приходит к ситуации нежелательной беременности (хотя до сих пор не очень понятно, что такое нежелательная беременность, т. к. никто не может дать внятное объяснение), а мы с Вами – должны это оплачивать. Всё остальное – желательно, а ответственность за свои поступки, вдруг нежелательна. Позиция слишком легкомысленная, чтобы ее принять.
Но существует же, понятие индивидуальной ответственности. Скажем — ОСАГО, КАСКО, если говорить о страховых случаях. Напомним, аборты финансируются нашим государством по линии Фонда обязательного медицинского страхования. Кто-то совершил дорожно-транспортное происшествие, мы же с вами коллективно не финансируем последствия всех совершаемых в стране ДТП? Кто-то пьяный сел за руль, кто-то просто глупый, кто-то, не получив права, сел за руль; кто-то дал взятку, вместо того чтобы сдать все экзамены и нормально освоить процесс вождения. Каждый, в данном случае, расхлёбывает последствия своих действий самостоятельно. В том числе финансово.
С абортами ситуация прямо противоположная. Мы с вами, граждане РФ, ежегодно платим от 5 до 6 миллиардов рублей для того, чтобы убивать себе подобных. Расхлёбываем чужие поступки. И это вместо того, чтобы направить эти суммы на благие дела — на помощь детям-сиротам, многодетным; тем же женщинам, которые говорят — « ну вот сейчас беременность состоялась и возможно она бы и не была нежелательной, если бы государство мне помогло»… Действительно, бывают кризисные ситуации. Хотя доля таких женщин, в числе тех, кто совершает аборты, невелика, но она есть. И я вас уверяю, что этой суммы вполне хватило бы, чтоб всем им адекватно, повсеместно и своевременно оказать помощь.
Единственным аргументом тех, кто выступает против вывода абортов из Фонда обязательного медицинского страхования (ФОМС), является, знаете какой? Абсолютно бредовое утверждение, что аборты запрещать нельзя. И здесь давайте сделаем особый акцент, как это было сделано недавно на круглом столе в Госдуме, посвященном этому вопросу. Мне было очень жаль председателя Петра Толстого, замечательного журналиста и замечательного политика, который просто устал возвращать дискуссию к ее начальному предмету. Вопрос о запрете абортов не имеет никакого отношения к вопросу о выводе расходов на прерывание беременности из ФОМС. Наверное, раз 8 он повторил это всем присутствующим, некоторые из которых, заблуждаясь, или специально извращая суть вопроса, пытались трактовать инициативу Патриарха в качестве запрета абортов.
Однако, запрет абортов и отмена поголовного их финансирования налогоплательщиками, в принудительном порядке — это совершенно разные вещи.
Мы почему-то, не говорим о том, что в Израиле запрещены аборты, в ряде других стран запрещены аборты, только потому, что их финансирует исключительно тот, кто их делает. Мы об этом не говорим. Таких стран очень много — Великобритания, Бельгия, Швеция… можно этот список продолжать очень долго.
Только Россия живет вот такими правовыми категориями, которые достались ей в наследство от кровавых коммунистических времён. На самом деле в мире такая практика является довольно редкой.
И второй аргумент — у феминисток, которые заявляют: «мое тело — мое дело», мол, никто не вправе распоряжаться телом женщины. Абсолютно верно! Но только давайте внесем некоторую поправку. С момента, как женщина стала беременной, речь идет не только о её теле, а как минимум, еще о двух сопутствующих телах и душах. Первое, это о теле и о деле — отца ребенка, который и телесно, и ментально, и психологически принимает участие в процессе; а соответственно, и юридически имеет право на определение судьбы своего ребенка. А второй субъект — это абсолютно безвинный и наиболее уязвимый член общества, и вдобавок ко всему, это человек, который не в состоянии возвысить свой голос в собственную защиту. Это нерождённый ребенок….
И вот этими двумя обстоятельствами аргумент феминисток разбивается в пух и прах, что, кстати, отражено в законодательстве подавляющего большинства стран мира.
Как дела в других странах?
А в других странах дела обстоят иначе.
Опять же, коль скоро мы коснулись этого вопроса, не надо далеко ходить: Польша, Венгрия, Абхазия – эти три государства, запретили у себя аборты. Полностью, взяли и запретили. Польша на рубеже 21-го века, а Венгрия и Абхазия – уже в 21-м веке. И, заметьте, это те государства, которые имеют отношение к нашему общему коммунистическому наследию.
Польша это сделала в 1993 году, Венгрия в 2010 году. А ведь помимо этого, еще есть Ирландия и Мальта, где есть тоже запрет на аборт. Лишь в последнее время там пошли какие-то изменения.
Есть ещё длинный список стран — это и Германия, и Чехия, и Италия, где аборт сделать сам по себе не так-то просто. Да, они там формально разрешены, но по факту, жизнь ребенка считается там, все-таки некой ценностью. И для того, чтобы там совершить аборт, должны быть очень веские социальные или медицинские показания.
Если посмотреть на карту мира, то целые континенты, в частности, Латинская Америка, значительная часть Азии. Я уже не говорю про Арабский мир, Африку… Эти страны принципиально стоят на позиции защиты жизни ребенка, поэтому у них вопрос финансирования абортов не может рассматриваться. Не иначе — как в исключительных случаях.
Насколько же сегодня финансирование в России абортов из ФОМС соответствует демографической политике? Полностью противоречит. Потому что цели демографической политики, согласно соответствующей концепции, состоят в стабилизации численности населения, создании предпосылок для роста рождаемости, в укреплении репродуктивного здоровья и, кстати, в снижении количества абортов. Но как можно говорить о снижении, когда аборты финансирует само государство?
Эта ситуация довольно нетипична в целом, для мирового пространства, для мировой правоприменительной практики. Как можно, вообще, говорить о каком-то демографическом развитии, когда мы с двумя соседними государствами (Украиной и Белоруссией) до сих пор являемся лидерами по детоубийству!
В нашей стране ежегодно, ежедневно, ежесекундно уничтожается гораздо больше нерожденных детей (в относительных показателях даже больше, чем в Китае), чем на любой другой территории, если брать планету в целом.
И как это соответствует целям достижения счастливого демографического будущего? Как это позволит приблизиться к преодолению депопуляции населения? В конце концов, как это работает на оздоровление демографической ситуации, укреплении семьи, укреплении репродуктивного здоровья? Это работает только в обратную сторону…
Теперь несколько слов о том, как проходил круглый стол в Госдуме… Был очень достойный состав президиума. Присутствовала госпожа Окунева — депутат из профильного комитета по делам семьи, вел заседание Петр Толстой, профессиональный журналист, на мой взгляд — состоявшийся и перспективный политик, Анна Юрьевна Кузнецова — уполномоченный по правам ребенка. Эти три спикера однозначно понимают необходимость вывода абортов из Фонда обязательного медицинского страхования. В той или иной тональности они об этом говорили неоднократно. Был в президиуме и депутат из комитета здравоохранения. Хотя, я считаю, что тему здравоохранения и тему финансирования абортов надо разделить, ибо это не вопрос медицины, но вопрос социального, социально- демографического и социально –экономического характера. И мнение медиков для законодателей в этом смысле не так уж важно, как и мнение, например, гимнасток. Иными словами, есть вопросы, которые имеют довольно узкую специализацию, и это именно один из таких вопросов.
В ходе круглого стола, как это бывает на подобных мероприятиях, звучали какие-то несуразные возражения. Все время несколько депутатов пытались повесить на эту инициативу ярлык попытки запрета абортов , но в результате Петр Толстой неоднократно это опровергал, неоднократно просил не дезинформировать присутствующих. Грубо говоря, Пётр Толстой просил коллег не врать, т. к. о запрете абортов речь не шла. В итоге, все-таки, обсуждение, несмотря на все эти попытки увести дискуссию в сторону, проходило довольно конструктивно.
Хотя были некоторые странные люди, опять же медики… Я не знаю почему, но они всерьёз считают, что к этому вопросу они имеют какое-то отношение. Возможно, их заставляет так думать материальный интерес части медицинского сообщества? Особенно той, которая продуцирует вот эти миллионы абортов. Возможно это остаточные явления 90-х годов, когда Минздраву фактически указывала, что ему делать и что не делать скандально известная Федерация планирования семьи. У неё даже офис рядом находился. Только представьте: здание Минздрава, а по соседству Международная федерация планирования семьи, выступающая за сокращение численности населения, пропаганду абортов, растлевающие программы в школах, насаждение гомосексуализма и т. д.
И это происходило и отчасти до сих пор происходит в России, которая, имея самую большую территорию, не прирастает численно.
И вот медики, с похожими убеждениями заявляли на круглом столе, что аборты это, дескать, очень плохо, но отменять их госфинансирование ни в коем случае нельзя. Иначе «наступит бедствие»… Какое бедствие никто не объяснил. Потому что бедствие как раз в настоящий момент, мы демографическую катастрофу наблюдаем. Однако, было сказано, что сегодняшние хирургические (опасные) аборты нам надо заменить «безопасными» и должно стать «спасительной» альтернативой. После таких слов этому медику, усомнившись в его компетентности, присутствующие посоветовали подумать над такой альтернативой аборту, как его отсутствие. К тому же несколько раз дали внятно понять, что тот аборт, который он называет «безопасным» (т. е. фармакологический аборт), еще опаснее хирургического. Всё это временами напоминало «ликбез», когда специалисты объясняли проабортным медикам и феминисткам подлинную суть вещей.
Вообще, чувствовалось какое-то очень явное лоббирование … Лично мне показалось, что есть определенное абортивное лобби. Такое неафишируемое, но которое, явно хочет, чтобы в России никогда демографическая ситуация не улучшалась. Наоборот — чтобы ухудшалась планомерно, последовательно, с каждым днем. К сожалению, вот в этой позиции о том, что надо все оставить как есть (доступность абортов). Кто-то даже стал «жалостно» рассказывать о том, что есть настолько нежелательные беременности, которые в результате изнасилования наступили и т.д. Мне пришлось высказаться и по этому поводу. Надо было видеть глаза тех, непосвященных в тему лиц, которые говоря об изнасиловании, даже не были в курсе, что доля таких беременностей, составляет 0,5% от общего числа абортов. Т.е. 99,5 % абортов совершается абсолютно без всякой связи с изнасилованием, принуждением и т.д. Причины прерывания беременности имеют совершенно иную природу.
Между тем, повторюсь, большинство высказываний были в поддержку инициативы Патриарха, т. е. за отмену финансирования прерывания беременностей за наш с Вами счет.
Были и другие мнения… Однако, при всем уважении к этим людям, ту же Оксану Пушкину я не считаю экспертом ни в области демографии, ни в области семейных вопросов, ни в области женского здоровья, ни в плане истории абортов и понимания того, как в мире регулируется этот вопрос.
То же самое касается целого ряда ее коллег, присутствовавших на заседании. Было ощущение какой-то «зашоренности»… Эти люди даже не потрудились вникнуть в вопрос накануне мероприятия. Они говорили вещи, которые я не слышал даже от студентов с самой плохой успеваемостью. И они претендуют на участие в решении столь серьёзных вопросов?!
Кроме того, надо понимать очень четко еще один момент. Посмотрите внимательно на семейные биографии тех лиц, которые выступают «за» аборты, в частности тех, кто выступает за их госфинансирование. Очень часто это люди разведенные, воспитавшие своих собственных детей не лучшим образом. Им явно в этом смысле нечем похвастаться. Эти люди — малодетные. В лучшем случае, у них один или двое детей, если вообще есть. И, хотя история об этом умалчивает, очень похоже, что такие женщины имеющие в анамнезе не один аборт…
Конечно, в данном случае все, что мы говорим про отмену финансирования детоубийства для них как бельмо на глазу… Это напоминает им об их ошибках, о том, что они убили собственное дитя, а это уже вопрос из сферы психологии и даже психиатрии. Есть понятие — постабортный синдром. Поэтому, вести разговоры на эту тему всегда очень сложно, когда ты имеешь дело с теми, кто прошёл через аборты.
В итоге мы сталкиваемся с проабортным лобби, сознательным инспирированием, как правило, из-за рубежа, которое по- сути и по сей день присутствует в России – это продолжение демографической войны. В Государственной Думе его транслировали, на мой взгляд, представители медицины и женщины-депутаты, которые ну никак не могли бы выступать в качестве образца семейственности, женственности и супружества. Эти дамы, к сожалению, пытались дискутировать по теме, в которой не очень сильны.
Это несколько осложняло дискуссию, но в целом не повлияло на ее результат. Поскольку 75 – 80% присутствующих, очень четко понимали друг друга, понимали важность инициативы и осознавали ее своевременность, и даже запоздалость.
Я уверен, что конструктивный настрой большинства участников круглого стола станет залогом того, что здоровые силы общества и здоровые силы парламента в итоге победят.