Откуда есть пошла… толерантность

«Ты что, не хочешь быть толерантной?» – с ужасом спросила меня подруга, в ответ на мою резкую (увы, по обыкновению) реплику. И… я растерялась.

Согласитесь, признаться в отсутствии того, что в современной действительности претендует на роль «новой социокультурной парадигмы», что так активно насаждается в наши с вами головы (впрочем, судя по ответам студентов Якутского государственного университета, не очень успешно) – это как-то неприлично. Но утверждать: «Я толерантна»… О нет! На мой вкус, звучит просто по-идиотски. Может быть, отчасти потому, что большинство из нас (как и студенты) очень смутно представляет значение этого слова, а меньшинство настолько расходится в определениях, что демонстрирует полную интолерантность по отношению друг к другу.

Всё было бы ничего – мало ли новых слов входит сегодня в речевой оборот, – но ведь толерантности (в отличие от диверсификации, например) требуют от нас с вами! К тому же фольклорное творчество уже успело отреагировать на это явление словами «оттолерантить», «толерантизация» и т.д., значит, термин принят массовым сознанием, хотя, судя по всему, в достаточной степени бессознательно.

В общем, мне захотелось снять с ушей это многоликое слово и внимательным образом изучить «состав сырья».

Откуда есть пошла… толерантность

⁸ А теперь вы отложите все: гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших; ⁹не говорите лжи друг другу, совлекшись ветхого человека с делами его ¹⁰и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его, ¹¹где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос.
Послание к Колоссянам святого апостола Павла. Гл. 3

Не будем вдаваться в детальную историю этого продукта цивилизации. Некоторые ведут её от античных времён. Иные относят к периоду Римской республики. (Тогда религиозные репрессии были зафиксированы лишь раз – против культа Вакха, в современной терминологии типичной тоталитарной секты, практиковавшей не только разврат с участием несовершеннолетних, но и человеческие жертвоприношения. Причём после казни или изгнания семи тысяч доказанных убийц, каннибалов и отравителей культ Вакха был лишь частично ограничен. Не эта ли избыточествующая толерантность привела к падению республики?)

Третьи обращают внимание, что именно победившее в Римской империи христианство начало апеллировать к толерантности и это, дескать, привело к успеху принятия христианства «варварскими» народами. Четвёртые считают, что категория эта была сформулирована как своеобразное осмысление итогов Тридцатилетней войны (1618 – 1648 гг.), в которой враждующие религиозные конфессии поголовно истребляли друг друга.

И все признают, что значительный вклад в дело правового оформления толерантности внесли гуманисты эпохи Возрождения и Реформации. Свой завершённый вид она приняла у деятелей Просвещения во Франции. Последующая история рассматривается как более или менее успешное распространение идеологии толерантности.

В России до конца XVIII века латинское слово tolerantia переводилось как «терпеливость». Позднее стало использоваться слово «терпимость», подразумевающее (если верить Далю) элемент снисходительности и отрицательную оценку явления или свойства человека, с которыми мирятся по необходимости или из милости. С середины XIX века либеральные литераторы, революционные демократы и народники стали широко употреблять (в положительном смысле) слова «толерантность» и «толерировать». Для славянофилов эти словечки звучали как ругательства, и они постарались изгнать их из русского языка.

Это дело, хотя и на другой идеологической платформе, успешно продолжили большевики. Из лексикона страны Советов толерантность исчезает уже с середины 30-х годов, оставаясь, в лучшем случае, достоянием словарей иностранных слов, с пометкой «устар.» или «книж.».

К началу 90-х годов прошлого столетия толерантность вернулась из «ссылки» и довольно быстро стала превращаться в «своеобразную этическую доктрину, претендующую на центральное место в «оси координат» XXI века».

Попытка определения

Люди! Будьте терпеливы, уважайте «чужие», не свои культуры, и жить станет легче и спокойнее. Три «Т» – Терпение, Терпимость, Толерантность – вот формула межкультурной коммуникации.

С.Г. Тер-Минасова. «Язык и межкультурная коммуникация»

При ближайшем рассмотрении этикеток толерантности оказывается, что ингредиенты на них указаны самые разные. До сих пор попытки дать универсальное научное определение в отечественной и зарубежной психологии, этике, политике, теологии, философии, медицине и т.д. не увенчались успехом.

Если кратко, словари определяют толерантность, во-первых, как терпимость, снисходительность к кому-либо или чему-либо, как «способность к признанию или практическое признание и уважение убеждений и действий других людей». Во-вторых (биологическое или медицинское толкование), как полное или частичное отсутствие иммунологической реактивности, то есть потерю (или снижение) организмом способности к выработке антител в ответ на антигенное раздражение. Здесь речь идёт об утрате способности к сопротивлению негативным воздействиям.

Поскольку толерантность возникла и развилась именно как компенсаторный механизм для смягчения противоречий между труднопримиримыми (или непримиримыми) идейными и мировоззренческими позициями, главный её смысл, по мысли доктора философских наук, профессора Л.В.Скворцова, – социально-технологический. Следовательно, если нет противоречий – нет и нужды в толерантности.

Но противоречия в мире никуда не исчезли и видимо нарастают. Означает ли это, что толерантность как средство для установления гражданского мира хороша по определению?

Кандидат педагогических наук А.В.Кошарный (БелГУ), изучающий социально-психологические аспекты толерантности, пишет: «Проявляясь внешне как толерантное, поведение индивидуума по сути может быть связано с конформностью, социальной трусостью, безынициативностью, безразличием или даже пренебрежением к партнеру по взаимодействию. При неправильном формировании толерантности могут подавляться индивидуальность, активная жизненная позиция, стремление к самовыражению и самореализации… Толерантность может быть внешней, лишь демонстрируемой, и внутренней, связанной с невысоким уровнем эмоционального возбуждения».

Авторитетный философ, член-корреспондент РАН В.А.Лекторский даёт четыре возможные модели толерантности: 1) как безразличие, содержащее существование мнений, истинность которых не может быть доказана; 2) как невозможность взаимопонимания, которая ограничивает возможность взаимодействовать; 3) как снисхождение, подразумевающее превосходство в сознании человека собственной культуры, возможное терпение, но и одновременное презрение другой; 4) как расширение собственного опыта и критический диалог, позволяющий и уважать чужую позицию и при этом изменять свою в результате критического диалога.

Конечно, когда в 1994 году в Якутске проводилась региональная научно-практическая конференция «Толерантность как способ выживания народов в условиях Севера», участники пытались интерпретировать это понятие в положительном смысле. И годом позже, когда Генеральная конференция ЮНЕСКО приняла «Декларацию принципов толерантности», определившую, что этот термин «означает уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, наших форм самовыражения и способов проявлений человеческой индивидуальности,.. это гармония в многообразии, это добродетель, которая делает возможным достижение мира и способствует замене культуры войны культурой мира…», намерения, верю, у авторов были самые благие.

Только, к сожалению, «толерантность» нельзя объявить, как «перемирие». Зато, оказывается, можно объявить «нулевую толерантность». Именно так поступили власти Эстонии, когда начались протесты общественности по поводу сноса памятника воину-освободителю в Таллинне. Что же это за добродетель такая, которой так легко жонглировать?

Может быть, прав Бальдур Назаров, который считает, что «нам просто пытаются, грубо говоря, «втюхать» удобную политикам манеру поведения в качестве базовой моральной ценности»?

Симулякр как дубинка «золотого миллиарда»

Само по себе стремление к толерантности ещё не есть сама толерантность, как стремление к счастью не тождественно собственно счастью.
О.Я.Бондаренко. «Анатомия толерантности»

В нашу с вами эпоху, дорогие читатели, появились такие смысловые конструкции, которые учёные окрестили смешным словом «симулякр» (от лат. simulare – притворяться). Эти профессионально сконструированные привлекательные виртуальные объекты прикидываются тем, чего на самом деле не существует. С их помощью реальность подменяют искажающей её псевдореальностью и осуществляют тотальное манипулирование массовым сознанием.

Известный учёный и публицист, профессор МГУ А.С.Панарин писал: «Новая интеллектуальная элита, прошедшая школу психоанализа и научившаяся работать с «комплексами», считает делом своей профессиональной чести создать столь плотную, столь непроницаемую для свидетельств реального опыта систему симулякров, что погружённые в неё получат возможность полной и окончательной «отключки». Здесь-то мы и подходим вплотную к вопросу о природе современной классовой эксплуатации. Люди, владеющие технологиями производства «чувственно полноценных»… симулякров, могут выступать в роли касты фальшивомонетчиков: в обмен на наши трудовые усилия или наши природные богатства они нам предложат «блестящие видимости».

Симулякры имеют претензию на неоспоримость. «Сомнение в содержательности таких конструкций, их очевидности и бесспорности рассматривается как свидетельство неполноценности и асоциальности субъекта познания, со всеми вытекающими из этого негативными следствиями, наиболее типичным из которых является информационно-коммуникационное изгойство, – пишет доктор философских наук, профессор В.П.Бабинцев (Белгород). – В последнее время оно всё чаще доводится до прямых политических и административных санкций, что заставляет говорить о феномене нового тоталитаризма, основанного на контроле мировой элиты («золотого миллиарда») над электронными средствами массовой информации».

Именно таким, типичным симулякром считают многие исследователи толерантность. Поскольку трактовок её необычайное множество, всегда можно указать критикам на неправильную интерпретацию.

Особенно опасна «содержательная размытость» симулякров, затрагивающих не только социально-политические, но и нравственно-этические проблемы. «В отношении последних, – считает Бабинцев, – общественная мысль, прежде всего, принадлежащая к российской (в основе своей русской, православно-христианской) культуре всегда стремилась к определённости, при которой, в соответствии с евангельским принципом, «да» – это «да», а «нет» – это «нет». Всё остальное – от лукавого. И уже в данном отношении возникают сомнения, в какой степени понятие толерантность органично ценностям и смыслам отечественной традиции, в которой акцент делался на идеи справедливости, милосердия и любви…»

Есть ещё одна хитрость. На первый взгляд, требование толерантности обращено ко всем (или почти ко всем), но в действительности терпимыми чаще всего предлагается быть в отношении конкретных социальных явлений и групп людей. Толерантность изначально основана на двойных стандартах.

Обращая внимание на социальный фон популяризации идеи толерантности в России (перестройка, разрушение великой державы, ограбление большинства населения, обострение социальных, в том числе межнациональных противоречий), философ констатирует: «Объективно идея толерантности в данном контексте имеет ярко выраженную компенсаторно-манипулятивную функцию. Утверждение её призвано минимизировать конфронтационные настроения и примирить социальных антагонистов».

К сожалению, практика не только подтверждает теоретические выкладки учёного, но и дополняет.

Учителя толерантности

Ваши убеждения мне чужды, но за ваше право их отстаивать я готов пожертвовать жизнью.
Франсуа-Мари Вольтер

В отличие от Вольтера, многие сегодняшние апологеты толерантности предпочитают жертвовать чужими жизнями – в Сербии, в Ираке, в Палестине… Да и у нас в России.

Евгений Романов из Челябинска разместил в сети статью «Вирус толерантности», в которой обвинил её идеологов в лишении жизни тех людей, которые могли бы родиться, но… «Едва начался XXI век, всех детей, живущих в Челябинске, начали обрабатывать «половым воспитанием», – пишет Е.Романов. Методические указания и инструкции, книги с бесстыдными стишками, уроки с резиновыми изделиями, приказы областного и городского управлений образования, которые с энтузиазмом подхватываются в районах и школах… Начала работу выставка, где детей в игровой форме понуждают к половой жизни, причём сразу с несколькими партнерами… Тем же, кто пытается отказаться от такого рода «педагогических услуг», сразу указывают на нетерпимость и отсутствие толерантности».

В 2003 году посол США в России А.Вершбоу объявил об учреждении денежных грантов за программы воспитания толерантности, речь шла о терпимости по отношению к сектам, появившимся в изобилии в нашей стране. Как по приказу, официальная пресса многих регионов дружно начала обрабатывать сознание граждан статьями о пользе толерантности.

«С этого момента официальное мнение администрации города и области устанавливает приоритет мормонов, «иеговистов», «Новой жизни» и многих других сект над православием и исламом, – констатирует Романов. – Слабые попытки приверженцев традиционных религий указать на несправедливость такого положения были легко отражены обвинениями в нетолерантности, ханжестве и мракобесии».

Увы, оплаченные американскими «благотворителями» чиновники оказывали поддержку всяческим религиозным объединениям и у нас в Якутии. Вспомним, что именно в это время в столице выросло солидное здание новоапостольской церкви, Якутский университет оккупировали муниты, а республиканское телевидение транслировало проповеди заезжих пастырей.

Но и сегодня в наши дома настырно лезут «иеговисты», кришнаиты и прочая; и сегодня в республике действуют тоталитарно-деструктивные секты, о которых рассказывается в этом номере. Зато с какой яростной критикой обрушились некоторые газеты на Департамент по делам народностей и федеративным отношениям РС(Я) и Якутскую епархию РПЦ, когда в октябре 2006 они провели конференцию «Основы духовной безопасности Дальневосточного региона»!

Хотя, как показало исследование самих СМИ, проведённое Независимым Институтом Коммуникативистики, около 40% всех публикаций содержат «отчётливо выраженные признаки интолерантной интенции». Главную причину агрессии журналистов специалисты видят в отсутствии «ясных этических и профессиональных ориентиров, навыков освещения расовых, этнических и религиозных отношений». Может быть, поэтому, когда на последних Рождественских чтениях в Якутске за «круглым столом» с представителями местных СМИ возник вопрос: «Должна ли пресса говорить о нравственных ценностях?», прозвучала отповедь: «Мы должны информировать, но не навязывать эти вещи».

Понятно – нравственность (в отличие от безнравственности) навязывать нельзя. Только где та грань, которая проходит между информацией и проповедью? То, что в городе N освятили храм, – это сообщение? А то, что Христос воскрес, – это информация или нет? То, что православные празднуют очередной праздник с такими-то приметами и традициями, – это новость? А то, что есть заповеди Божии, есть грех, и человек погибнет, если будет жить вопреки воле и замыслу Спасителя о нём, – это покушение на толерантность?

Новый «опиум для народа»

Я думаю, что если бы дремлющего в человеке зверя можно было остановить угрозою, всё равно, каталажки или загробного воздаяния, высшею эмблемою человечества был бы цирковой укротитель с хлыстом, а не жертвующий собой проповедник. Но в том-то и дело, что человека столетиями поднимала над животными и уносила ввысь не палка, а музыка: неотразимость безоружной Истины, притягательность её примера.
Борис Пастернак. «Доктор Живаго»

Все эти факты подтверждают высказываемую учёными мысль, что сегодня идейное движение толерантности обретает религиозный – точнее, квазирелигиозный – привкус.

Упрёки в недостатке толерантности раздаются, главным образом, в адрес религий. И отчасти это справедливо. Ведь любая религия претендует на владение абсолютной Истиной, придающей жизни смысл и определяющей нравственные законы. Следовательно, всякая религия – по самой своей природе – ограничивает толерантность к инакомыслию. «Поистине умиляет, – пишет С.Д.Лебедев, доцент социально-психологического факультета БелГУ, – когда светские гуманисты наперебой критикуют религиозную культуру и мировоззрение за недостаток толерантности к другим религиям или к атеизму, абсолютно не думая о том, в каком отношении к толерантности находятся в этот момент они сами».

Главный концептуальный «механизм» светской толерантности – признание относительности любых идеалов. Для одного гомосексуализм – нормальное явление, другой не видит ничего плохого в законодательном разрешении лёгких наркотиков, третий – в легализации публичных домов. Можно глумиться над чужими святынями, оправдывая этим художественный поиск, можно перевирать историю, потому что ничего святого нет. Человек в праве исповедовать вакхабизм, ленинизм, сатанизм… Все религии одинаково нужны (или не нужны). И если ты веришь не в это, а к примеру, в Христа, то ты – маргинал. Никаких абсолютных Истин! – и только это абсолютно. У каждого своя правда… И попробуй возрази! Так толерантность превращается в идола.

«Религия толерантности», – предупреждает Лебедев, – явление не менее тревожное, чем религиозный фундаментализм, поскольку она точно так же исключает из категории «терпимых» всех, кто её не разделяет… Толерантность очень легко обращается в «тоталерантность».

Оказывается, не только религии могут входить в противоречие с ценностями, нормами и стереотипами светского общества. Но и светская культура способна ущемлять религиозные культуры, заставляя их отступать от жизненно важных канонов и норм. «Причём сегодня это делается не под флагом воинствующего атеизма или скептицизма, а именно под флагом толерантности. Здесь, на наш взгляд, уместно вслед за Х.Мартинесом-Торроном говорить об антирелигиозном фундаментализме», – пишет Лебедев.

Один из ведущих современных мыслителей С.Г.Кара-Мурза приводит яркий пример подобной диктатуры толерантности – нашумевшее издание в США «политически правильной Библии». В результате радикальной «толерантизации» из Библии были «вычищены следы чего бы то ни было, что может вызывать раздражение любой социальной группы». Так, например, выброшено указание на то, что Христа распяли иудеи. Экая мелочь! Не раздражать же из-за неё финансовых магнатов. Чтобы не обидеть феминисток, подчистили анкету Саваофа – он теперь не Бог-отец, а «Бог-отец-мать». «Отче наш!» отменяется. Даже слово Господь как синоним Бога устранено – да здравствует демократия, никаких господ!»

Но не спешите смеяться над свихнувшимися на политкорректности американцами. Не знаю, какие побуждения двигали глубокоуважаемым (по-настоящему) профессором филологического факультета ЯГУ Н.Г.Самсоновым, однако, говоря о роли святых Кирилла и Мефодия на празднованиях дня славянской письменности и культуры, он ни разу не произнёс слов «Евангелие», «христианство», «богослужение» и т.д. Будто забыл, что цель равноапостольных братьев была вовсе не в создании письменности как таковой. Они желали донести до славянских народов Слово Божие, за что немало пострадали как от язычников, так и от католических епископов. По существу, и русская и якутская литература – это побочный продукт христианской проповеди, православного миссионерства. «По плодам их узнаете их», – помнят даже те, кто никогда не читал Священного Писания. И надо просто осознать, что если боковая ветвь Православия дала такую великую литературу, то каков же плод приносит основная лоза!

Увы, пример манипуляции массовым сознанием являет и созданный (при поддержке Фонда Сороса) российский Институт толерантности. Представьте, в условиях объявленного им конкурса «Экспедиция толерантности» на о. Соловки, призванного «заинтересовать и активно вовлечь молодёжь в социально-ориентированные проекты, повысить её информированность в сфере демократических преобразований, в частности, в отношении распространения ценностей толерантности… и работы по сохранению исторической памяти», я не обнаружила ни одного (амнезия?!) упоминания слов «православный», «священник», «монах» и т.д. Об архипелаге, знаменитом своим монастырём (основанным ещё в XV веке), и ставшим в ХХ столетии Голгофой православного священства, местом захоронения тысяч новомучеников, сказано: «Памятник уникального духовного противостояния тоталитаризму».

«Не бойтесь Соловков, – говорил некогда Михаил Нестеров. – Там Христос близко». Чего же так боятся нынешние борцы за толерантность? И как бы в атмосфере такой «свободы» не задохнуться – ни нам самим, ни исторической правде.

Велосипед

Я часто и с удовольствием противопоставляю себя тому культу, который сегодня развился на Западе, – культу толерантности. Формула, что «ко всему надо относиться толерантно», мне кажется недостаточной. Ведь терпимость – это только первый шаг. И если я не смогу найти в другой культуре ценности, которые я полюбил бы, то толерантное отношение – не больше, чем самоограничение… Толерантность невозможна без любви.
Кшиштоф Занусси. Из интервью журналу «Фома»

Не уверена, можно ли однозначно согласиться с Е.Романовым, который утверждает, что «толерантность учит и заставляет человека становиться безнравственным. Равнодушие, которое нам внушают в виде терпимости, есть отказ от человеколюбия, отказ от добра в пользу зла. Ибо между добром и злом нет компромиссного пространства, где возможно одновременное присутствие того и другого…» Но, это правда, во все века для православных россиян равнодушие и безразличие к чужому горю, чужой судьбе считалось грехом.

Если уважение к другой культуре, чужому мнению, праву должно основываться на том, что не существует абсолютных истин, и твоя культура, мнение, право так же относительны, как и все другие, то на таком фундаменте, соглашусь с Бальдуром Назаровым, трудно построить что-либо, кроме невроза: «Почему мы говорим о воспитании толерантности, а не говорим о воспитании человека, способного любить и себя, и мир вокруг? Мир, состоящий из людей, вещей и явлений – разных, но одинаково ждущих и заслуживающих любви».

Кандидат исторических наук К.В.Козлов (БелГУ) пишет: «Уже более двух тысяч лет христианство являет человечеству модель взаимоотношений, основанную на терпении как необходимом условии спасения. Воссоздание в настоящее время системы православного религиозного образования является основанием для преодоления возможных форм нетерпимости и социальной напряженности в обществе».

А в учительской среде настойчиво внедряется тезис: «Воспитание в духе толерантности следует рассматривать в качестве безотлагательного императива».

Может, не стоит изобретать велосипед и придумывать уроки толерантности? Ведь все мы – и атеисты, и буддисты, и баптисты – живём в культуре, плоды которой известны. На огромной территории сложилось разноплемённое государство, в котором больше тысячи лет не без сложностей, но всё же уживались разные народы. Под кровом этой цивилизации, а часто благодаря ей, они смогли сохранить свои верования, традиции, свои культуры. Потому что в основе этой цивилизации лежало православное исповедание Христа, Бога Любви. Всё, что мы так любим и ценим, чем так гордимся – литература, музыка, изобразительное искусство, архитектура – и всё, что создаёт своеобразие национального характера – открытость, душевность, милосердие, потребность в сопереживании – всё имеет корни в культуре, фундаментом которой является Православие. Можно не исповедовать это веру, но как не любить её плоды?

Однако попробуйте заикнуться о введении в школах «Основ православной культуры»… Вас немедленно обвинят в отсутствии толерантности. Наша либеральная общественность сразу впадёт в истерику, как будто детей предлагается учить распущенности (это-то как раз можно). Ну нельзя рассказывать школьникам о культуре, благодаря которой Россия стала родиной-матерью людям разных рас, национальностей, вер! Табу.

Каков же выход? Не поддаваться попыткам манипуляции нашим сознанием, волей, верой (когда кто-то требует от нас проявить толерантность, надо, как минимум, поинтересоваться, что при этом имеется в виду). И хранить основы родной культуры, несмотря ни на что, в основе всё-таки – православной.

Благодарим за предоставленную публикацию коллектив Якутской Православной газеты Логос и главного редактора газеты Ирину Дмитриеву.